В Музее-институте семьи Рерихов помнят и чтят подвиг героических защитников Ленинграда. В зале, посвященном основательнице Музея-института семьи Рерихов Людмиле Степановне Митусовой, будет проходить выставка одной витрины, посвященная трагической истории семьи Митусовых.
В кольце блокады и на Ленинградском фронте погибли многие члены этой семьи. В январе 1942 года ушел из жизни Степан Степанович Митусов – двоюродный брат Елены Ивановны, верный друг Рерихов, их многолетний сотрудник, музыкант, педагог. Из большой семьи в 8 человек (три поколения) в живых остались только Людмила и Татьяна – дочери Степана Степановича. В годы блокады они смогли сохранить наследие Рерихов, которое стало основой для создания музея в Санкт-Петербурге. Людмила Степановна Митусова была бойцом местного 339 батальона Местной противовоздушной обороны Ленинграда, награждена медалью «За оборону Ленинграда», другими памятными знаками и отличиями.
Ее воспоминания, которые она описала в книге «О прожитом и судьбах близких», являются суровым свидетельством правды и надежды, а также подтверждением стойкости и силы духа.
Воспоминания о блокаде Людмилы Степановны Митусовой:
«1941-1942 годы. Война! Блокада! Разлуки. Смерти от бомбёжек. Смерти от голода. Позже от обстрелов. Жестокие. Бессмысленные. И холод! Страшный холод. Небывало холодная зима. В квартире +3, +4. На улицах тишина, и только шарканье редких прохожих по асфальту. Голодные. Закутанные кто во что. Ног не оторвать от земли, и потому такой странный звук: шарк, шарк, шарк. И это слышно, и только это, ибо трамваи не ходят и редки грузовики, всё больше везущие куда-то трупы - обнажённые, неприкрытые. Надо ли писать об этом? О безысходном?.. Самое яркое, самое запомнившееся… Всё помню! Всё! И больше всего глаза! Глаза голодного маленького ребёнка Наташи [Н.О. Карташева, дочь З.С. и О.В. Карташева, внучка С.С. и Е.Ф. Митусовых. - Примеч. составителей]. Ей всего восемь месяцев, но она уже взрослая. И смотрит. И следит за руками. И не понимает, отчего так жестоки окружающие, отчего не дают есть? Отчего часто уходят и оставляют одну? И от этого взгляда легче отвернуться. Так и делала. Ведь это теперь думается, что нужно было по-другому, что можно было что-то сделать. А тогда? Нет, тогда не думалось. Идёшь за хлебом, идёшь за водой. И вне дома кажется, что накормишь, напоишь. А дома сурово одна мысль: бесполезно!
Я жила как в тумане. Ребёнок уже молчал, не плакал, я смотрела на него и не чувствовала никакой привязанности, но странно, тяжелее всего я пережила именно смерть этого ребёнка. Господи! Господи! Ведь молитва моя была только об ушедших. Должны были все умереть. Один за другим. "Чья очередь?" И делила хлеб всем поровну, и себе не меньше, чем другим…» «И опять блокада. Холодно! Полумрак. Лежат папа и мама. Злата свернулась на своей кровати комочком. Таня - на нашей с ней больная. У нее температура. Посреди комнаты детская кровать. В ней еще живой, но молчащий ребенок. Совсем тихий. не плачущий...»
просмотров: 304